В начале войны в возрасте 16 лет была назначена председателем сельского совета в селе Курменты Туркестанской АССР. 27 августа 1942 года Токтогон Алтыбасарова приняла на свое попечение и стала названой мамой для 160 детей от полутора до 12 лет, эвакуированных из блокадного Ленинграда. Дети проживали в общежитии местного колхоза и находились под её попечением в последующие десять лет. Ни один ребенок, кто добрался тогда до горного села, уже не умер.
В 1941 году, когда всех мужчин из Курменты забрали на фронт, председателем сельсовета, как самую образованную, поставили Токтогон Алтыбасарову. Девушке, которая была к тому времени комсоргом, не исполнилось еще и 17 лет.
Летом 1942 из райкома партии сообщили, что в Курменты из блокадного Ленинграда привезут 160 детей. Тоня-эже и сельчане начали готовить для ребятишек помещение в барачном доме, делали сами матрасы, набивая сухим сеном мешки. В августе 42-го с баржи спустили на берег маленьких истощенных ленинградцев.
«Детей привезли голодными, рваными, неодетыми», — со слезами на глазах вспоминала Токтогон, — «Некоторым было по два, по три с половиной года. Они не знали, где остались родители».
На детишек, как позже вспоминали жители села Курменты было страшно смотреть: опухшие от голода, с тоненькими шеями и глазами, полными страха. Многие были настолько слабы, что не могли ходить. Детей на бричках привезли в село. Токтогон Алтыбасарова обошла в селе каждый дом. Ничего не просила, а только рассказывала о синюшных заморышах и о том, что крохам довелось пережить. И люди стали приносить ленинградцам последнее, что было в доме, — молоко, кумыс, кислый сыр курут. Прикатывали в детский дом тачки с картошкой, свеклой. Не по указке сверху — от души и сердца. Сразу малышам нельзя было давать много есть, и Токтогон собственноручно отпаивала их молоком по 2-3 чайные ложки в час. Глядя на оголодавших, оставшихся без родителей детей выскакивала на улицу, ревела от бессилия и жалости, потом вытирала слезы, возвращалась и продолжала кормить.
Их поселили в общежитии колхоза (построено оно было для школы фабрично-заводского обучения). В тот же вечер состоялось собрание, на котором приняли одно-единственное решение: детям больше нельзя голодать и страдать. Да, селяне не могли полностью излечить горе прошлого, но уменьшить его, загладить, сделать настоящее лучше, теплее, добрее было в их силах. Что примечательно: Токтогон ничего не просила у односельчан, она знала, как трудно им жилось. Но рассказала о детях так, что никому и в голову не пришло остаться в стороне, смалодушничать. Каждая семья взяла шефство над двумя или тремя ребятишками.
Многие дети получили новые имена и фамилии. Токтогон вместе с врачами на глазок определяла возраст малолетних детей, многим из них придумывала имена и фамилии. Отправляя детей из блокадного Ленинграда, самым маленьким из них вешали на руку клеенчатую бирку, где чернилами были написаны их имена, фамилии и год рождения, однако, дорога от Ленинграда до Иссык-Куля была долгой, и привязанные к ручкам бирочки с записанными именами выцветали от детских слез. Из соседнего рабочего поселка к ней приходили в сельсовет за справками русские специалисты. Она у них спрашивала: «Как ваша фамилия? А как зовут вашу маму, сестру?» И потом вписывала их имена и фамилии в метрики детей.
Каждая семья из села Курменты взяла шефство над двумя-тремя приезжими ребятишками. К осени женщины сшили ленинградцам из войлока телогрейки, связали носки. Токтогон Алтыбасарова каждый день после работы забегала в детский дом. Старшие девочки звали ее Тоня-эже. Так принято было обращаться в Киргизии к старшей сестре. Малыши называли ее мамой. Невысокой, худенькой Токтогон Алтыбасаровой хватало на всех.
С того дня, как голодные, обездоленные ребятишки приехали в далёкое киргизское село, смерть больше не держала ни одного из них за руку. Её отогнала девушка, которую приёмные дети звали Тоня-эже. И вместе с девушкой – все селяне.
После того, как повзрослевшие воспитанники разъехались, кто-то на учебу, а кто-то вернулся на родину, в Ленинград, в 1952 году детдом закрыли.
Скончалось героическая женщина 11 июня 2015 года, у себя на родине, в Киргизии. Ее называли «матерью 150 детей», хотя вместе с мужем-фронтовиком, который также недавно скончался, она воспитала не только 150 детей из блокадного Ленинграда, но и восемь родных. У нее осталось 23 внука и 13 правнуков.
В парке Победы имени Даира Асанова в Бишкеке стоит памятник, на котором высечен образ Токтогон в обнимку с одним и ее «детей».
Источники:
https://www.pravmir.ru/toktogon-altyibasarova-kak-16-letnyaya-devochka-stala-materyu-150-i-detey/
https://topwar.ru/107849-kirgizskaya-mama-leningradskih-rebyatishek.html
https://kulturologia.ru/blogs/170616/30063/
https://www.mk.ru/social/2015/06/21/kirgizka-vykhodila-160-detdomovcev-iz-blokadnogo-leninrada.html